АРТ-салон. Художественный салон Клуба ЛИИМ


Главная	АРТ-имена	Поиск в АРТ-салоне	Арт-сайты

Сальвадор Дали. Жизнь и творчество
Предисловие

Предисловие пишется, когда книга уже закончена. Садясь за него, испытываешь ощущение человека, входящего в знакомый поток, чтобы проделать обратный путь, на сей раз против течения. Все вокруг тебе уже известно но, проходит перед тобой в обратном порядке, будто превращаясь в собственную противоположность. Предисловие к книге — это не рассвет, а ночь, полная воспоминаний. В памяти теснятся страницы, имена, даты, факты,— все то, что в течение какого-то времени плотно обступало тебя, а теперь в каком-то смысле стало далеким. Но если посмотреть с другой стороны, оказывается, что все это еще более приблизилось.

Пересекая владения Сальвадора Дали, я вынужден был, можно сказать, продираться сквозь бесчисленную толпу его образов. Несметность их выглядела даже несколько нарочитой. Их речи были бредовыми, но бред всегда оказывался очень осмысленным. И весь этот шум властно перекрывался одним единственным голосом. Страстно, яростно, и в то же время почти жалобно, отстаивал он первородство своего величия, божественное происхождение стигматов собственной гениальности. Он был полон спеси и тщеславия, вскормленных и напоенных славой, не имевшей себе равных. А на все происходящее взирали, всему этому внимали плотные ряды безвестных зрителей. Среди них по пальцам можно было сосчитать историков искусства. Они попали сюда явно случайно и воспринимали окружающую их фантасмагорию со смешанным чувством недоверия к происходящему и неуверенности в собственных силах. Однако и эта небольшая, растерянная или даже враждебная кучка людей в зрительской толпе, людей, способных хоть о чем-то поговорить профессионально, порадовала бы Дали. Известное всем и вся, имя этого художника и до сих пор еще по-прежнему ненавистно так называемой академической науке. А на страницы учебников истории искусства он и по сей день проникает как бы тихой сапой, когда покойных сюрреалистов валят скопом на одну телегу по общему списку.

Я напоминаю читателю прежде всего о каталонском детстве и отрочестве своего героя. А, значит, и о том, какую власть над ним имели сны, страхи, видения. О его чрезмерной ранимости. О приступах чувства тревоги. И еще о том, сколь готовым он оказался уже в самые ранние годы к претворению в зримые пластические образы всех этих предупредительных знаков судьбы, всех этих запахов, вкусовых ощущений, потаенных желаний. Годы оглушительной славы Дали отодвинули в тень эту, раннюю пору его жизни. А вместе с тем оказались как бы обрубленными корни его одиночества, его странностей, его знаменитой и действительно невыносимой «наглости», его страсти к сенсационным заявлениям, взаимно исключающим друг друга. Но ведь тут еще и корни его любви к Гала,— его неизменной, всепоглощающей страсти. Ну и, конечно, корни его веры,— экстатической, умопомрачительной веры в Бога, в которой, однако, никогда не было ни грана фанатизма.

Между прочим, и в необходимости сделать подобное уточнение — тоже один из источников способности Дали возноситься к вершинам кристальной чистоты и одновременно (а это важнее всего) низвергаться на самое дно, в мир самых низменных понятий. Притом последним он предоставлял возможность как бы взойти вслед за ним из бездны, обеспечивая панораме этого странного восхода торжественность и даже некоторую приятность. Себя он изображал как центр истории, но заметим: как центр истории других; сам же он оставался при этом как бы в изгнании, даже в рассеянии, сам из себя образуя диаспору, не поддающуюся ассимиляции, не желающую ассимилироваться. Легко можно представить его самого среди его собственного предвечного пейзажа, в пустыне, где только застывшее каменное море и вечный ослепляющий зной, да еще жаркое дыхание сирокко на окраине разрушенной цивилизации. На такой сцене, в таких декорациях, дотоле невиданных, Дали обретает истинный пафос, изъясняется с неподдельной, обжигающей скорбью, в свободной, импровизационной манере, во всеоружии блистательной технической оснащенности профессионала самого высокого класса. Он выражается сильно и говорит строго доказательно о том, что пустота, ничто обладают экзистенциальным правом на власть.

Мы же сегодня наделены правами людей, достаточно удалившихся во времени от тех лет, которые сотрясались выходками Дали, скандалами, затеянными им или вокруг него. Мир давно уже и не думает содрогаться в такт театральной жестикуляции Сальвадора Дали, бурно реагировать на его сеансы самообнажения, на его публичное, мягко выражаясь, самоудовлетворение, на его непредсказуемые культурно-исторические предпочтения. Уже не раздражает его естественная потребность все время, и притом публично, «выдавать продукт» любой консистенции — вещественной, словесной или звучащей наподобие неартикулированного хлопка, в форме то ужасающих «объектов», то кича, то блистательного прозрения, маски, орнамента, утопии, претенциозного наряда, пророчества... Теперь мы остались, и уже навсегда, лишь с тишиной, с молчанием, которое исходит от его картин, но продолжает тревожить нас уже другим: виртуозностью его стиля, который живет ныне сам по себе и дает о себе знать вспышками удивительного света среди хаоса. Нас влекут страницы написанных им книг. Нас завораживают лица, запечатленные на его картинах, бесчисленные подробности, которые мы открываем на этих холстах. Нас волнует та самая, затерявшаяся в бесконечности, перспектива, о которой побуждают задумываться и которой так настойчиво дразнят мир его картины.

Марко Ди Капуа

Сальвадор Дали
Жизнь и творчество (книга)

Предисловие.

Театр фантастической жизни

1. «Прикинься гением, и ты им станешь».

2. Счастье быть испанцем.

2.1. С Лоркой.

2.2. Супер-Женщина Гала.

3. «Сюрреализм — это я».

3.1. Дали и кино: от Боньюэля к Хичкоку.

3.2. За пределами живописи.

3.3. Благодарение Фрейду.

4. Последняя роль Дали. Каденция и финал.

4.1. Апогей кича: Театр-Музей в Фигерасе.

Творчество

Биография.

В поисках стиля.

Молодая женщина, увиденная со спины и другие картины.

Глас бессознательного в пустыне.

Пустыня в безмолвии Вечернего звона.

Американские годы. Стать классиком.

Мистический Дали.

Явление призрака свободы со зримым профилем Сальвадора Дали. (Послесловие к русскому изданию)

По материалам: Марко ди Капуа. Сальвадор Дали. Жизнь и творчество. Перевод с итальянского, послесловие и научная редакция русского издания: В. Кисунько. М.: АСТ - Астрель. 2005. - 271 с., ил.