АРТ-салон. Художественный салон Клуба ЛИИМ


Главная	АРТ-имена	Поиск в АРТ-салоне	Арт-сайты

Крамской Иван Николаевич
Творчество художника. 2

1 2 3 4 5 6 7 8 9

К концу 1860-х годов Крамской почувствовал, что форма Артели себя исчерпала, идеалы, во имя которых был осуществлен разрыв с Академией, утратили свое значение, а сама художественная практика членов Артели свелась к исполнению заказов для заработка. Кроме того, совместный быт художников оказался утопией: жены стали ссориться между собой, радостная атмосфера коллективного быта и труда померкла. В 1870 году Крамской принял участие в создании новой организации художников – Товарищества передвижных художественных выставок, организации значительно более сложной по своей структуре и более значительной по своим задачам и целям. Отныне его судьба тесно связана с Товариществом, чьим идейным лидером он считается по праву.

На первой передвижной выставке, открывшейся в 1871 году в залах Академии художеств в Петербурге, Крамской заявил о себе оригинальной группой произведений, центром которой являлся романтический по настроению холст Русалки на сюжет повести Гоголя Майская ночь. Картина была задумана на Украине, в селе Хотень Харьковской губернии, куда Крамской приехал по предложению своего молодого друга, талантливого пейзажиста Федора Васильева. Из этой «щекотливой» (по выражению критика и историка искусства Адриана Прахова) задачи – изобразить русалок – Крамской вышел с честью. Русалки – своего рода медитация на тему атмосферы украинского ночного пейзажа, древних народных преданий, их поэтической интерпретации в гоголевской прозе. Погруженные в меланхолическое молчание, залитые лунным светом бесплотные фигуры девушек отрешены от мира чувств, от суеты дня, погружены в атмосферу созерцательности, тишины и внутренней сосредоточенности. Конкретный пейзаж преображается таинственной атмосферой лунной ночи, реальность переплетается с фантазией. Крамской предпочел действию предстояние, развернутой повествовательности – емкую поэтическую метафору, и эти качества в дальнейшем стали постоянными и определяющими свойствами его искусства. Они же отличают идеолога Товарищества от социальнозаостренного, «литературного» искусства многих художников-передвижников.

Начатая несколькими годами позже, не оконченная, почти монохромная, картина Осмотр старого дома, как и Русалки, может быть отнесена к жанру живописной элегии. Фабула, детали быта отступают на второй план. Так и неясно, кто главный герой картины, совершающий свою прогулку по опустевшим, неуютным и холодным комнатам заброшенного старого барского дома. Вернувшийся после долгого отсутствия барин? Покупатель, будущий хозяин? Или сам Крамской? Главное – тишина давно пустующего дома, настроение щемящей тоски, одиночества, бесприютности, разлитой в серовато-охристом мареве полотна. Пространство комнат заброшенного барского дома становится пространством воспоминаний, наполняется мыслями, эмоциями главного героя картины, с которым отождествляет себя автор. Осмотр старого дома – картина-прощание с жизнью, некогда наполнявшей эти комнаты, а теперь схлынувшей и оставившей после себя бессмысленную горстку мертвых предметов – кресла в чехлах, картины на стенах. В этой картине Крамской предвосхитил «чеховские» настроения, глухую тоску 1880-х годов, уловил момент «перехода одной исторической эпохи в другую» (Ковалевский).

Кроме Русалок, на I передвижной были показаны три монохромных портрета пейзажистов Федора Васильева и Михаила Клодта, а также скульптора Марка Антокольского. Рождение такого феномена, как монохромный живописный портрет, безусловно связано с увлечением фотографией. Вначале 1870-х годов Крамской создал целую серию таких портретов. Кроме уже перечисленных трех, известны монохромные портреты Софьи Крамской и Константина Савицкого. Эти портреты имеют белые поля, как бы имитирующие фотографические отпечатки. Какая идея стояла за этим? Письма художника не содержат никакого комментария на этот счет, но сам факт выбора именно этих работ для экспонирования на ответственной первой передвижной выставке говорит о значении, которое им придавал художник. Отказавшись от цвета и других чисто живописных приемов, живопись вступала с фотографией в своеобразное соревнование. В серии монохромных портретов чудится полемический смысл: будто Крамской пытается показать преимущества глаза художника перед объективом фотоаппарата; осмысленного, творческого воссоздания натуры перед ее механическим воспроизведением. Безусловно, лучший портрет из этой серии – портрет Федора Васильева, ученика и друга Крамского, по словам Стасова, поразительный «по необыкновенной непринужденности позы и по юношескому, беззаветному, светлому выражению» (В. С. (В. В. Стасов). Передвижная выставка. – Санкт-Петербургские ведомости, 1871, №338).

Крамской и Васильев. Отношения этих двух больших художников – пример редкого человеческого и творческого родства, взаимопонимания, восхищения, взаимообогащения. Их письма друг другу поражают свободой самораскрытия, «роскошью человеческого общения», счастьем узнавания себя в другом; они искрятся радостью встречи двух духовно близких людей, полны юмора и нежности. «Чего мне от Вас нужно? И что я Вам такое? Жизнь моя не была бы такая богатая, гордость моя не была бы так основательна, если бы я не встретился с Вами в жизни. Что из этого выйдет, кто кому будет обязан,– рассуждать не наше дело, но уж одна возможность говорить, что думаешь… – такая, в сущности, находка для человека.., что, право, одного этого достаточно, чтобы сказать иногда: слава Богу – я живу» (Переписка Крамского, т. 2, с. 129). «Наша встреча в жизни – встреча счастливая, и оба мы невольно извлечем из нее пользу, пользу великую…» (Там же, с. 141) Такими «признаниями в любви» обменивались Крамской и уже тяжело больной чахоткой Васильев, вынуждено живший в Ялте. Когда Васильев умер, Крамской взял на себя уплату его многочисленных долгов. Знаменитый Портрет Льва Николаевича Толстого был написан в счет погашения части долга Васильева Павлу Третьякову.

1 2 3 4 5 6 7 8 9

По материалам: Иван Крамской. Ред. Н. Надольская. Текст Т. Карпова. М.: Белый город, 2000. - 64 с., ил.